Я, ФОМИН Юрий Александрович, родился 8 сентября 1923 года в городе Москве, в семье служащих. В начале 1943 года был призван в армию и направлен на Фронт, в состав Второго Украинского Фронта. Участвовал в форсировании Днепра под Кременчугом, боевых действиях на территории Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии. После демобилизации в конце 1946 года поступил на механический факультет Московского технологического института пищевой промышленности (МТИПП), окончил его весной 1952 года и был оставлен ассистентом на кафедре электротехники того же института, а позже переведен на должность старшего преподавателя.
Одновременно с преподаванием в институте работал по совместительству в одном из "почтовых ящиков" по автоматизации энергетических установок. В начале 1961 года, по причине, о которой будет сказано позже, я ушел из института по своему желанию и перешел сначала на должность начальника отдела автоматизации ЦПБ, а позже не должность начальника электротехнической лаборатории НИИ АВТОПРИБОРОВ.
Осенью 1964 года я вернулся на преподавательскую работу на должность старшего преподавателя кафедры автоматизации процессов Всесоюзного заочного института пищевой промышленности (ВЗИШТ) и руководителя ряда научно-исследовательских работ, где и проработал до конца 1991 года.
В настоящее время являюсь заместителем генерального директора Научного учебно-оздоровительного центра "ПРОИС" Российской Народной Академии Наук (РНАН) при правительстве РФ. Являюсь действительным членом Российской Народной Академии Наук и Международной Академии Геронтологии, а также являюсь почетным членом Академии Эзотерики, удостоен звания Хонорес Кауэе Международной ассоциации Психоэниосуггестологов, являюсь лауреатом премии имени Вернадского.
Впервые об аномальных явлениях мне пришлось серьезно задуматься после одного из экзаменов по курсу "Электротехника", которые мне пришлось принимать весной 1953 года. Одна студентка, отлично ответившая на все вопросы по билету и помимо него, на мой вопрос, а чего все-таки она не смогла понять в прочитанном мною курсе, неожиданно ответила, что она не понимает почему к лампочке нужно вести два провода и что же остается в лампочке, если в прямом и обратном проводах массы скорости, заряды да и количество проходящих электронов одинаковы.
Этот вопрос заставил тогда меня серьезно задуматься над природой электричества. После долгих и мучительных размышлений я пришел к выводу, что не имею понятия о природе электричества и потому не могу читать курс лекций по электротехнике. С этим печальным выводом я пришел к академику Алексею Васильевичу Лыкову, который курировал в институте физические дисциплины. Его реакция на мое заявление была удивительна: "Вы хотите узнать, что такое "электричество"? Так если узнаете, то поделитесь этим с нами. Нобелевскую премию я вам гарантирую."
Этот случай заставил меня критически пересмотреть многие, до сих пор бесспорные положения и взгляды, и я пришел к выводу, что наши основополагающие принципы в чем-то не соответствуют реальной действительности, и путь, по которому развивается естествознание, требует коренного пересмотра. Я, естественно, предполагал, что до меня многие должны были прийти к тому же выводу и безусловно искали выход из тупика. И я стал копаться в литературе в поисках истины, критически оценивая все суждения и выводы.
Очень скоро поиски стали приносить плоды. Появлялось все больше и больше необъяснимых, "аномальных" явлений, перед которыми была бессильна наука. Определились и направления поис-ка возможного решения. Я познакомился с элементами многомерной физики.
Постепенно менялось и мое миропредставление, многое начинало проясняться. Присутствуя на различных докладах и научных диспутах, я остро чувствовал строгие рамки, в пределах которых допускались отклонения от общепринятых обязательных догм. Напомню, что в пятидесятые годы все преподаватели институтов, и я в том числе, были обязаны представлять в письменном виде и утверждать их в партийных бюро института тексты вступительных лекций по читаемым студентам дисциплинам, обязательно отражая в них критику буржуазных научных направлений, таких как генетика, кибернетика и многих других, а также отражать гениальную сущность работы товарища Сталина "К вопросу об языкознании".
В середине пятидесятых годов мне поручили читать через общество "Знание" (в то время оно называлось "Общество по распространению политических и научных знаний"), публичные лекции на космические темы в различных почтовых ящиках. КБ и других организациях. В то время эта тематика была очень модной и ей придавалось большое политическое звучание, поскольку "в области ракет мы были впереди планеты всей".
Естественно, что в лекциях рассматривались вопросы состояния ракетной техники в СССР и США, методики запуска ракет, космических кораблей и спутников, а также перспективы возможных дальних космических полетов к планетам Солнечной системы, их характеристики и прочее. Все эти вопросы очень интересовали слушателей, однако значительная часть сведений была засекречена и не публиковалась. Поэтому при подготовке к лекциям я часто пользовался различными зарубежными источники и в том числе иностранной периодикой, которая содержала сведения которые у нас считались закрытыми. Поэтому мои лекции пользова-лись большим успехом и часто воспринимались как откровения.
Не обходилось и без курьезов. Так однажды мне поручили прочитать лекцию для офицеров запаса на тему "Ракетная техника СССР и США". Офицеров собрали в клубе академии имени Жуковского. Когда меня подвезли к клубу, то я увидел, что вход охраняют вооруженные часовые, требуя у входящих предъявления документов. Оказывается, что для прохода в зал необходимо было предъявить допуск к секретным документам которого у меня не было. По указанию администрации для меня сделали исключение. Но даже демонстратор слайдов, которыми сопровождалась лекция, специально был подобран с соответствующим допуском.
Перед лекцией выступил какой-то полковник и предупредил присутствующих, что лекция совершенно секретная, поэтому ничего записывать и разглашать услышанное нельзя. Единственным человеком в зале без допуска к секретным материалам был только один я, а при изложении материала лекции мною использовались данные заимствованные из опубликованных за рубежом источников, в том числе и из специальных и технических американских и других журналов.
В 1956 году. в зарубежных журналах, я натолкнулся на сообщения о появлении НЛО. В то время об этом у нас ничего не писали. Меня эта проблема заинтересовала, поскольку она самым тесным образом переплеталась с "аномальной" тематикой. Я стал собирать материалы по этому поводу и обрабатывать их. В конце концов, я решился упоминать о проблеме НЛО в своих лекциях. Делал я это очень осторожно. Обычно начинал с Фразы: "А вот в зарубежной прессе утверждают" и далее излагался краткий обзор зарубежных сообщений. Причем в начале я не приводил никакой критической оценки информации, просто констатировал Факт ее появления.
Лекции пользовались очень большой популярностью. У меня разрывался телефон с заказами на лекции. Как правило просили подробнее рассказывать о проблеме НЛО. За 1956-1960 годы, на московских предприятиях мною было прочитано несколько сотен подобных лекций. Самое интересное было то, что на некоторых лекциях присутствовали свидетели и очевидцы появления НЛО. Это были не только случайные граждане, но и такие специалисты как летчики, операторы радиолокационных станций и другие компетентные лица работавшие в почтовых ящиках, военных организациях и т.д. В большинстве случаев свидетели отказывались сообщать свои фамилии и занимаемые должности или просили не упоминать их на публичных лекциях, опасаясь реакции своего начальства.
Так продолжалось до 3 января 1961 года .В этот день газета "Правда" опубликовала статью, целый подвал в половину полосы, подписанную академиком Арцимовичем, озаглавленную "Об одном недобросовестном лекторе". Автор обвинял меня в пропаганде антинаучных измышлений и прочих страшных грехах. противоречащих положениям передовой советской науке.
Реакция на публикацию не заставила себя долго ждать. Меня срочно вызвали на партийное бюро института, хотя я никогда не был ни коммунистом, ни даже комсомольцем, и началась бескомпромиссная проработка и принципиальное осуждение моей деятельности. Выяснялось также не занимался ли я пропагандой антинаучных идей и взглядов на академических лекциях, при чтении соответствующих курсов студентам.
Вскоре последовала аналогичная процедура в Ленинградском райкоме партии города Москвы, причем там собрали представителей многих технических и научных организаций района .Мне предложили еще раз прочитать перед собравшейся аудиторией лекцию, а том числе и об НЛО, а затем предполагался полный критический разгром. Но этого не получилось. Приглашенные не стали высказываться с осуждениями и даже отметили, что высказанные мысли оригинальны и заслуживают проведения дополнительных исследований и детальных обсуждений.
Такая позиция возмутила секретаря райкома который проводил совещание, он сказал, что собравшиеся не поняли для какой цели их пригласили в райком партии на обсуждение острого сигнала центрального партийного органа. Они должны были гневно осудить антинаучные, а следовательно и антипартийные измышления, а не пытаться искать в них какое-то рациональное зерно.
Следующим мероприятием этого цикла было исключение меня из членов общества "Знание" на специальном городском собрании президиума общества. После этого меня пригласили в городской комитет партии, где присутствовали два журналиста из газеты "Вечерняя Москва" После продолжительной чистки и разборки мне предложили подписать покаянное письмо в газету, текст которого за меня должны были написать приглашенные журналисты. Я должен был только сообщить им некоторые Факты, чтобы статья выглядела правдоподобной.
Но я от такого предложения отказался. В результате этого, в конце января 1961 года в "Вечерней Москве" появилась разгромная статья, написанная уже без моей помощи и моего участия. Как я узнал в последствии, эта газета вывешивалась на тех предприятиях где я прежде выступал с лекциями.
Наконец, примерно в то же время, я был вызван в ЦК КПСС. где мне предъявили отпечатанную на машинке, в самиздатовском оформлении, одну из моих лекций, которые где-то и кем-то распространялись без моего ведома и моего участия. Вызвавшие меня работники ЦК пытались выяснить, имел ли я какое-либо отношение к изготовлению и распространению этого самиздата. Но я к этому не имел отношения, тем более, что в стенограмму были включены даже неизвестные мне материалы, которые никогда не упоминались на лекциях.
Вся эта эпопея завершилась вызовом в Министерство высшего образования, где состоялся неприятный разговор, кроме того в институте произошли изменения в руководстве кафедры, на которой я работал, не связанные с описанными событиями. В результате этого обстановка в институте обострилась, поэтому в конце февраля 1961 года я ушел из института по собственному желанию.
После статьи в газете "Правда" и последующих событий, я уже естественно не выступал с публичными лекциями, но продолжал работать над анализом собранных материалов и разработкой теоретических обоснований "аномальных" явлений на базе многомерной физики, но публиковать полученные результаты я естественно не мог.
Единственное, что мне тогда было доступно - это обмен информацией с немногочисленными лицами, интересующимися подобными вопросами, в том числе и с французским исследователем Рене Фоуере (Rene Fouere) с которым мы вели переписку в течении нескольких лет и, в том числе и по проблемам многомерной физики.
В необходимости таких разработок я убедился в процессе многочисленных критических разборок моей деятельности на самых различных уровнях. Возражения оппонентов можно вкратце свести к следующему:
"Подобные явления и утверждения противоречат основополага-ющим утверждениям современной физики, а поэтому не могут реально существовать и дальнейшие дискусии по этому поводу вести не следует, а лиц пытающихся что-то доказывать в этом направлении следует рассматривать как проповедующих антинаучные измышления".
Вместе с тем, эти ревнители "чистой науки" часто не могут объяснить природу очень многих явлений, существование которых бесспорно и относят их к категории явлений, которые рассматриваются как некая ДАННОСТЬ! ТО есть бесспорно существующее, но необъяснимое. Совершенно отчетливо проявляется кризис естествознания, преодоление которого возможно только при коренном пересмотре принятых основополагающих мировоззренческих концепций, несмотря на яростное сопротивление ортодоксов. Я пытался внести свой скромный вклад в разрешение этой проблемы и вскоре имел возможность убедиться в своей правоте.
Однажды, в письме в 1968 году, ко мне обратился господин Фоуерэ с просьбой разрешить опубликовать в одном из французских журналов тексты нашей переписки и моих писем, содержащих рассуждения о многомерности и проблеме НЛО. Я ему ответил, что такая форма публикаций не была принята в СССР и, что у меня после этого могут возникнуть неприятности. Поэтому я рекомендовал ему обратиться в АПН (Агентство Печати Новости), и через эту организацию заказать мне соответствующую статью, что и было сделано .Вскоре мне позвонили из АПН с просьбой предоставить соответствующий материал для Франции.
Когда статья "Философские аспекты проблемы межпланетных контактов" была готова мне пришлось выдержать тяжелую битву в редакции АПН, где посчитали, что она недостаточно идеологически выдержана и совершенно не отражает прогрессивной роли марксистско-ленинской философии. Ее несколько подчистили, убрали из нее некоторые "антинаучные", противоречащие общепринятым в советской науке утверждениям и соображениям. В таком виде статья была опубликована в журнале "Penomenes Spatiaux' в марте 1970 года (Париж).
Господин Фоуере видимо понял, что произошло в АПН и дополнил опубликованную статью комментариями, составленными на основании моих писем. В частности, таким образом были изложены некоторые постулаты многомерности, противоречащие некоторым ортодоксальным представлениям.
Статья вызвала большой интерес у читателей журнала, писал мне потом Фоуере. да я и сам мог убедиться в этом, так как стал получать приглашения на разные зарубежные конгрессы и семинары. Я отвечал, что прибыть не смогу ввиду крайней занятости. В действительности мне бы просто не дали выездной визы из СССР, да и денег на такие поездки у меня не было, а ни одно государственное учреждение не стало бы финансировать мероприятия, которые явно противоречили официальным научным взглядам по этим вопросам.
В том же 1970 году, в мае, благодаря протекции Олеся Берд-ника, в 5 номере журнала "Днепре" (Киев) появилась моя первая публикация в СССР на эту тему - статья "Hi, ми не самотнi" ("Нет, мы не одиноки"), где в очень краткой форме излагались проблемы космических контактов с позиции многомерной Физики.
Во время моей работы во Всесоюзном заочном институте пищевой промышленности, в перечень подлежащих выполнению научно-исследовательских работ на кафедре автоматизации технологических процессов, по моей инициативе была включена и выполнялась под моим руководством госбюджетная тема "Мировоззренческие концепции эволюционного процесса". Отчет по теме был одобрен ученым советом института 2 декабря 1968, и по рекомендации совета был депонирован в ВИНИТИ 22.12.88 (объем рукописи 179 страниц машинописного текста, шифр - 212.В89).
Этот отчет явился основанием для подготовки и печати брошюры "Анатомия чудес", которая была издана в 1990 роду издательством "Прометей" (телепатия, парапсихология, спиритизм, НЛО и другие аномальные явления. 5.6 п. л. ). В брошюре также нашли отражение элементы многомерной физики и сделана попытка объяснить с этих позиций некоторые аномальные явления.
Тем же вопросам, но в более подробном изложении, была посвящена вторая моя книга "Реальность невероятного", изданная в 1991 году в издательстве "Старт" (Свердловск. 12,9 п.л.).В том же 1991 году книга была переведена на литовский язык и издана издательством "Mokslas".
В 1993 году издательством "Импульс" (Москва) выпустило третью книгу посвященную тем же вопросам, но существенно переработанную "Энциклопедия аномальных явлений" (14 п.л.). В книгу были включены материалы по анализу предстоящего будущего человечества как биологического вида.
Содержание "Энциклопедии аномальных явлений" было существенно переработано и дополнено новыми главами и разделами, книга получила название "Познание тайны", ее объем возрос до 400 страниц. Книга вышла в свет в конце 1995 года.
Начиная с 1990 года я регулярно выступаю в периодической печати (в газетах, журналах, сборниках докладов и тезисов и т. д.). Многократно по той же тематике выступал по радио, телевидению, многих конгрессах, семинарах и симпозиумах.
В настоящее время я веду исследования по трем основным взаимосвязанным направлениям:
1. Теория многомерной физики и использование ее для объяснения различных физических явлений. Разработка и обоснование принципиально новых мировоззренческих концепций.
4. Попытки объяснения природы времени, выявление взаимосвязи между гравитацией и временем, а также выявление закономерностей течения времени в разных районах Вселенной. Результаты этих исследований были отражены в брошюре "Возможен ли полет человека на Марс" изданной в марте 1999 года в Москве.
