Оборотни

Вот уже 175 лет в одном из самых живописных уголков Царскосельского парка возвышается, быть может, самое таинственное сооружение александровского царствования. Это так называемая Часовня, или Шапель. Она была построена в 1825 году для размещения в ней статуи Христа, изваянной немецким скульптором Даннекером из каррарского мрамора по заказу вдовствующей императрицы Марии Федоровны и подаренной ею сыну, императору Александру I.

“В старых путеводителях по Царскому Селу Шапель описывается безликими, ни к чему не обязывающими фразами. Высокое трехэтажное здание, декорированное под руины готической капеллы, украшенное контрфорсами и метопами. Возведенное на деньги крупнейших масонских лож Российской империи по проекту масона Менеласа, оно и по сей день производит более чем странное впечатление: три этажа Шапели не имеют друг с другом традиционного сообщения. Помещение первого этажа с момента возведения и отделки здания использовалось в качестве сторожевой будки. Тесноватый квадратный зал второго этажа, перекрытый куполом девятиметровой высоты и освещенный единственным готическим окном у самого потолка, имел единственный предмет убранства — мраморную статую Христа. Заказанная вдовой Павла I статуя была выполнена в позе масонского приветствия: левая рука прижата кулаком к груди, правая вытянута прямо перед собой.

Попасть в зал можно было только через открытую галерею по узкой каменной лестнице, сохранившейся и по сей день. Что касается третьего этажа, то он сейчас недоступен ни для кого, о его существовании можно только догадываться по большой разнице в общей высоте здания и высоте зала второго этажа со сторожевой будкой. На все четыре фасада Шапели выведено по три крохотных оконца, на запад и восток смотрят еще по одному узкому окну нормальной высоты. Попасть на этот третий этаж можно было только по канатному трапу либо на канатном подъемнике, исправно действовавшем до 12 марта 1917 года— типично масонский трюк! Зал третьего этажа венчал остроконечный купол, на котором был установлен символ одной из крупнейших масонских лож, действовавших в России,— баклан, стоящий на одной лапе и держащий в другой молоток. Этого самого баклана с отбитым молотком можно без труда лицезреть по сию пору.

Убранство зала не блистало роскошью, скорее, наоборот, было простым, более походившим на сарай. В дни посещений в нем устанавливалась металлическая печь-буржуйка, по стропилам развешивались цветные полотнища с масонской символикой, пол устилался коврами из Павловского, Екатерининского и Александровского дворцов. Изюминкой убранства служили золоченые плащи участников тайных обрядов, изготовленные в мастерских Новодевичьего монастыря по эскизам Карла Брюллова.

Известные события 14 декабря 1825 года на Сенатской площади и следствие по делу декабристов заставили Николая I, унаследовавшего российский престол после Александра I, уделить особое внимание масонскому вопросу. Ничто не интересовало его больше, чем масоны, желая угодить которым он дает согласие на строительство Царскосельской железной дороги и распоряжается перенести свой рабочий кабинет в Шапель, эту Масонскую Мекку в Царском Селе... Одновременно в здании бывшего Царскосельского лицея размещается целое министерство по делам масонов, а занятия лицеистов переводятся в помещения Церковного корпуса Екатерининского дворца. Под жилье же им были выделены казармы собственного корпуса охраны Царскосельской гауптвахты.

Тогда же двери куцего Кочубеевского дворца, припертого к южным воротам Екатерининского парка, распахиваются для странных балов и приемов, построенных на масонских традициях: Николай I не желал ссориться с армией и дворянством из-за идеи отмены крепостного права. Памятуя, как кончили его старший брат император Александр I, запретивший масонство, и отец Павел I, являвшийся гроссмейстером Мальтийского ордена, Николай Павлович превратил российскую внутреннюю и внешнюю политику в театр абсурда...

Следующий Николай — Николай II, загнанный в угол уже совсем иными неразрешимыми проблемами, воссоздает интерьер и атмосферу зала “таинств высших существ” в Шапели. Ах, какие люди поднимались сюда в 1905 году! По слухам, в период первой русской революции здесь перебывала вся легендарная масонская ложа “Великий Восток Франции", членами которой были самые, казалось бы, несовместимые фигуры XX века: Николай II и “товарищ Ленин", премьер П. А. Столыпин и провокатор Азеф. Не потому ли в ноябре 1905 года Ленин “руководит" большевистской партией из “охваченного пожаром революции” Царского Села, скрываясь в доме своего старинного знакомого Шухта? Не отсюда ли был отдан грозный ленинский приказ о немедленном сворачивании Московского вооруженного восстания, разгоревшегося неожиданно для всех и едва не увенчавшегося успехом? Кто знает...

Связь высокородных персон из правящего дома Романовых с масонами не пресеклась даже 2 марта 1917 года. В этот день, отрекшись от престола, бывший монарх отправился в ставку, в Могилев, за помощью к преданной ему армии. Но генералитет воспрепятствовал этой поездке. А 8 марта в Царском Селе царя предала его собственная личная охрана — Царский конвой. Армия, фактически возглавляемая ближайшей родней Николая II, поставила крест на российской монархии! Решение об отречении Николая II принималось именно здесь, в Шапели, и здесь же 12 марта 1917 года решалась судьба его семьи.

Сын бывшего в ту пору сторожа Шапели Осипа Матвеевича Пешкина, Андрей Осипович, рассказывал мне, что в поздний вечер 12 марта 1917 года у подножия часовни толпилось немало странных типов, среди которых был и бывший император, и генерал-адъютант Царскосельского двора, князь Феликс Юсупов-старший, и депутаты Думы Пуришкевич и Керенский, и, наконец, кое-кто из товарищей Ленина... Все дальнейшие события в истории бывшей Российской империи, столь запутанные и на первый взгляд столь абсурдно противоречивые, по-моему, лишь подтверждают факт причастности масонов к этим событиям. 12 марта 1917 года Масонская Мекка в Царском Селе опустела навсегда. Отечественное масонство сделало шаг навстречу собственной гибели, настигшей его с приходом к власти в стране Иосифа Джугашвили. Шапель — стремительно разрушающееся, разваливающееся на глазах здание — это все, что досталось нам от эпохи тайных обрядов и закулисных войн.”

Признаться честно, версия Табуреткина смущает меня не меньше, чем вас, чигатель. Но, с другой стороны, отчего в наши дни, когда к истории так называемого расстрела царской семьи прикован столь нездоровый общественный интерес, не раскрыты для исследователей документы из бывшей “Особой папки ЦК КПСС”, касающиеся подлинной судьбы семьи бывшего императора? Отчего отрицается самое существование секретных протоколов к Брест-Литовскому мирному договору, согласно которым Ленин обязался затопить Балтийский флот, выдать Германии остатки золотого запаса Российской империи, перенести столицу из хорошо укрепленного Петрограда в захолустную Москву и, наконец, обменять семью бывшего российского императора на Карла Либкнехта и его подельников. На Западе эти самые протоколы хорошо известны и давно опубликованы, и только мы делаем вид, что ничего не было? Отчего ни в одном архиве страны невозможно найти хотя бы следы допросов Бориса Савинкова в 1925 году? Отчего на сто лет скрыты медицинские карты обследований императора в клиниках в Компьене и доктора тибетской медицины Дж. Бадмаева, куда он обращался по поводу хронического бесплодия? Отчего, наконец, исчезло из нашей истории имя генерал-майора свиты его императорского величества Александра Афиногеновича Орлова, который, по слухам, был отцом всех детей Николая II?

И есть ещё много “отчего”, без ответа на которые мы долго ещё будем стоять в недоумении, не понимая смысла самых значительных событий в истории России XX века...

Ф. Морозов

Журнал "Чудеса и приключения"